Попал случайно в чатик серебряной молодежи, а там перекличка.
9 человек постоянно живут в Европе.
6 в Москве.
По одному в Ташкенте, Батуми, Дубае и Аргентине.
По бывшим и нынешним коллегам у меня примерно такая же статистика: все – не все, но очень многие уехали. Опустела Россия.
Вчера в Грузии подвели статистику миграции. За позапрошлый год в неё переехали 62 тысячи россиян, в прошлом 31 тысяча вернулась. Какая доля Грузии в релокации? 20%? 10%? 5%? Умножаем грузинские данные на 5, 10 или 20 – и всё ещё небольшие числа выходят.
Решение противоречия очень простое: очень узок наш круг IT-тусовки. Огромный процент его уехал, и, может быть, ещё какие-то такие же маленькие круги тоже сдвинулись, но все вместе это – буквально капля в море. Чуть отойдешь от своей социальной страты – все на месте.
Ровно такую же историю я помню в отношении Москвы и остальной России. В начале нулевых в нашей продвинутой тусовке половина “регионалов” в итоге в Москве оказалась. Но, понятно, что старые города все на месте, а столица лишь на 3 миллиона за 20 лет по населению выросла (не знаю, как тут расширение территории учтено).
И, видимо, аналогия эта имеет предсказательную силу – как тогда отток Екатеринбург и Нижний пережили, так его по идее и Москва с Питером теперь переживут, принципиально явления одного порядка и, видимо, похожего масштаба. Беда, правда, в том, что мы даже о прошлом договориться не сможем – катастрофа там или процветание, слишком сильно зависит от политической ориентации наблюдателя.
9 человек постоянно живут в Европе.
6 в Москве.
По одному в Ташкенте, Батуми, Дубае и Аргентине.
По бывшим и нынешним коллегам у меня примерно такая же статистика: все – не все, но очень многие уехали. Опустела Россия.
Вчера в Грузии подвели статистику миграции. За позапрошлый год в неё переехали 62 тысячи россиян, в прошлом 31 тысяча вернулась. Какая доля Грузии в релокации? 20%? 10%? 5%? Умножаем грузинские данные на 5, 10 или 20 – и всё ещё небольшие числа выходят.
Решение противоречия очень простое: очень узок наш круг IT-тусовки. Огромный процент его уехал, и, может быть, ещё какие-то такие же маленькие круги тоже сдвинулись, но все вместе это – буквально капля в море. Чуть отойдешь от своей социальной страты – все на месте.
Ровно такую же историю я помню в отношении Москвы и остальной России. В начале нулевых в нашей продвинутой тусовке половина “регионалов” в итоге в Москве оказалась. Но, понятно, что старые города все на месте, а столица лишь на 3 миллиона за 20 лет по населению выросла (не знаю, как тут расширение территории учтено).
И, видимо, аналогия эта имеет предсказательную силу – как тогда отток Екатеринбург и Нижний пережили, так его по идее и Москва с Питером теперь переживут, принципиально явления одного порядка и, видимо, похожего масштаба. Беда, правда, в том, что мы даже о прошлом договориться не сможем – катастрофа там или процветание, слишком сильно зависит от политической ориентации наблюдателя.